ВУЧИЦА

Модест Колеров: "Чешский прецедент":
ЕС освободил Чехию от "химеры совести" - Польша, Литва, Латвия и Эстония на очереди

Лидеры Европейского Союза согласились с требованиями президента Чехии Вацлава Клауса о внесении изменений в Лиссабонский договор и предоставили Чехии гарантии от исков потомков 3 млн немцев, изгнанных в 1946 году из Судетской области Чехословакии по декретам президента Бенеша, - от исков о компенсациях за собственность, которой они лишились в конце Второй мировой войны и после неё.

О готовности вытребовать себе идентичные условия заявила Словакия. Жертвы депортации и их потомки в Германии заявили, что это решение ЕС нарушает права, гарантированные "Хартией основных прав и свобод ЕС".

Ради прикладной задачи консолидировать ЕС в экстра-государство, ввести в дело его конституцию, назначить в ЕС президента, главу МИД и присущих ему дипломатов, многочисленные гарантированные в ЕС свободы и ценности, о которых любят рассуждать евроатлантические учителя в общении с дикими варварами на Востоке, задвинуты в нижний ящик стола.
И использоваться теперь будут только на экспорт.

Перед началом Второй мировой войны в Европе вне Германии жило 18 миллионов немцев:

они составляли значительные и влиятельные общины в городах, промышленности, университетах, аграрном производстве.
Ведя войну за "жизненное пространство", нацистский Рейх опирался на эти кадры.
Гитлер использовал их, проиграл и сделал коллективными ответчиками за нацистские преступления.

По решению антигитлеровской коалиции - США, Великобритании и СССР - немцы Восточной Европы подлежали депортации в Германию.
Фактические процедура и условия этой депортации зависели от национальных властей освобождённых от Гитлера и его союзников государств.
Массовой, бессмысленной и беспрецедентной жестокостью по отношению к изгоняемым немцам более всего отличились власти Чехословакии и Польши.

Новые национальные власти Чехословакии и Польши проявили себя так, что, например, пешие колонны изгоняемых из Польши немцев предпочитатали дожидаться, когда мимо них двинется колонна их вчерашнего злейшего противника - Советской армии, - чтобы двигаться рядом с ней.

Только это могло защитить их от крайних жестокостей, грабежей и убийств, которые сопровождали немцев всюду на польской территории.
Архивы полны донесений советских властей в Центр о такой неожиданной для них - даже после кровавой войны - жестокости их союзников.

И если после войны и уже внутри ЕС острота во взаимных отношениях поляков и немцев сгладилась, то конфликтные отношения немцев и чехов все эти годы так и не были прояснены и вопросы между ними оставались нерешёнными.
Теперь ЕС может повторить Чехии до боли знакомую формулу: "Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью".

Но "чешский прецедент", названный так известным латвийским экспертом Юрисом Пайдерсом, не ограничивает своё действие Словакией.
"Чешский прецедент" прямо ставит вопросы о разрушенных в ЕС единых стандартах прав и свобод - в применении к другим конфликтным и кровавым событиям периода Второй мировой войны, которые омрачают отношения России, с одной стороны, и Польши, Литвы, Латвии и Эстонии - с другой.

Теперь, после обязательного для Польши, Литвы, Латвии и Эстонии - как членов ЕС - "чешского прецедента", мы в России будем с ироническим интересом наблюдать за мучительной, почти физиологической борьбой европейских "ценностей, прав и свобод" в мозгу правящих классов Польши, Литвы, Латвии и Эстонии.

Если "чешский прецедент" - правовой, а не одноразовый гигиенический пакет европейской конституционной целесообразности, то его действие не может ограничиться избирательным действием только в отношении Чехии.
И, значит, претензии Польши, Литвы, Латвии и Эстонии к современной России в связи с преступлениями сталинского СССР тоже должны быть упразднены.

И если ЕС - это сообщество "ценностей, прав и свобод", то Польша, Литва, Латвия и Эстония не могут признать, что граждане Чехии, освобождённые от "химеры совести" - "ценнее", чем собравшиеся в России бывшие граждане СССР, призванные, по мнению Польши, Литвы, Латвии и Эстонии, ответить за Сталина и польских, литовских, латышских и эстонских сталинистов.

И если "чешский прецедент" - это европейские правила в отношении наследия Второй мировой войны, то Польша, Литва, Латвия и Эстония уже не могут даже формулировать свои претензии к России.
И претензии членов семей и потомков польских военных, расстрелянных в Катыни, и прибалтийские подсчёты "ущерба от советской оккупации" - теперь заведомо неправовая отсебятина.

Если и прежде все эти попытки призвать современную Россию к ответу за Сталина, и не призывать к ответу за Сталина современные, например, Украину и Грузию, - были не более чем продуктом русофобского извращения, то теперь продолжение этих претензий, исходящих от "новых европейцев", потребует от них не только оттренированного извращения, но и прямо высказанного правового апартеида и расизма.

Если и после этой чешской индульгенции "новые европейцы" будут требовать от России ответственности за сталинизм, если чехам отпустят их бенешевские (ещё докоммунистические, дорогие сердцу) грехи, а русским предъявят чужие (сталинские) преступления, то это, несомненно, будет уже не только актом обыденной русофобии, но и новым изданием антирусского расизма и апартеида.

Впрочем, нет никаких сомнений, что "чешский прецедент" останется инструментом для внутреннего в ЕС употребления, а для России останется в силе "особая справедливость".

Впрочем, не удивительно. Умывайтесь собственной грязью.